На Ильменской волне
Первый день Ильменского фестиваля выдался дождливым: с утра небо сковали тучи, изредка сквозь рваные облака проглядывало солнышко, но уже через пять минут снова начинал хлестать холодный, как в сентябре, дождь. Даже в добротной американской палатке в такую погоду сидеть было холодно и неуютно. Но это нам, начинающим туристам. А люди опытные, сноровисто разбивающие свои палатки вокруг нашего лагеря, казалось, дождя не замечали.
Любовь Дмитриева из челябинского поселка Рощино приехала на Ильменку уже в двадцать девятый раз. Говорит, как впервые в молодости увидела Ильменскую поляну, послушали эти песни у костра, так и заболела. Теперь каждый год ездит с друзьями, сыну своему тоже привила любовь к походной романтике и песням под гитару. Нынче он защищает диплом и впервые за несколько лет не смог приехать. Сама Люба, бойкая и остроумная женщина лет за сорок, на гитаре играть так и не научилась, но попеть в хорошей компании, особенно под звездным небом, когда ноги припекает пламя небольшого костерка, а для души друзья наливают стопку русского напитка на все случаи жизни, — очень даже любит. Ее спутники — родной брат Георгий и друг семьи Константин- тоже в этом году в одиночестве: дети из-за экзаменов приехать не смогли.
Заядлые туристы в два счета разбили свой лагерь, натянули над сложенным из камня очагом тент, из привезенных с собой сухих поленьев развели огонь и вскипятили чай.
- Да что дождь, мы за тридцать лет на Ильменке ко всякой погоде привыкли. В палатке холод не страшен, а вот концерт под дождем — это плохо. Все раскроют зонтики, и сцену будет плохо видно, — сетует Люба.
Вот оно главное, что заставляет людей каждый год бросать дома все свои дела и приезжать на день или даже три на Ильменское озеро, — выступления бардов. И возможность самому проверить свои авторско-исполнительские силы. Процедура попадания на ильменскую сцену очень простая: подал заявку, спел для жюри песни собственного сочинения, если одобрили — выступил. И может, даже, победил. В свое время лауреатом Ильменского фестиваля стал Олег Митяев, и его быстрый взлет от простого учителя физкультуры до музыкального мэтра до сих пор будоражит воображение доморощенных исполнителей. Возле столика с табличкой «Прослушивание» под тентом всегда толпятся люди — даже в самый сильный ливень жюри, поеживаясь от холода, ведет отсев самодеятельной шелухи от настоящих бардовских самоцветов.
География гостей Ильменки широка — от Питера и Москвы до Петропавловка-Камчатского. Нынче были даже гости из Канады — группа «Мост любви». По традиции, уже который год приезжает известная исполнительница визборовского-окуджавских песен Галина Хомчик. Популярный в узких рокерско-питерских кругах Саша Петерсон из группы «Зимовье зверей» в этом году приехал без своего «одногруппника» Кости Арбенина. «Костя просил передать: он целый год думал, и понял, что он бард!» — смеясь заявил потом журналистам Петерсон. Как всегда, выступает на Ильменке «не гость», как старательно подчеркивают организаторы фестиваля, Олег Митяев. Не гость, а скорее хедлайнер фестиваля — многие ильменские завсегдатаи признавались, что впервые приехали на Ильменку послушать именно Митяева, да прониклись духом этого места. Митяев теперь звезда, запросто, как двадцать лет назад, в штормовке по Ильменке не разгуливает — везде его сопровождает серьезная охрана из омоновцев. Одет, конечно же, не по-походному и ночевать его увозят в приличную гостиницу в городе, скромные турбазные номера ему уже по статусу не подходят. Другие ильменские звезды, имена которых фестивальные туристы произносят с придыханием, конечно же, попроще. Многим после Ильменки удалось как-то пробиться, переехать в Москву, выпустить несколько дисков, засветиться на серьезных бардовских концертах и на телеканале «Культура». И все. Простым обывателям их творчество так и осталось неизвестным — бардовская песня вещь искренняя и очень штучная, товар на музыкальном рынке, забитом сладенькой попсой, совсем неходовой. Потому, к сожалению, и мало кому известны ироничный дуэт «Мастер Гриша», нижнетагильско-московский ансамбль «Зеленая лампа», добрые и трогательные песенки в духе лучших произведений Шаинского от трио «Мультики»┘
«Палаточные» участники фестиваля в основном из Челябинской и Свердловской областей. Редко встречаются башкирцы, омичи и пермяки. Еще реже — тюменцы. Хотя и немало у нас любителей авторской песни, да, видимо, этот крупнейший в уральском регионе фестиваль у нас мало «раскручен». Вот на далекую «Грушу» под Самару каждый год целенаправленно отправляется пара автобусов, а в ближайший Миасс на Ильменку едут только единицы.
На Ильменке главное — палатка. Здесь можно встретить все возможные типы этого походного убежища — от допотопных, но еще очень надежных брезентовых, до сконструированных по хитрой технологии самораскладывающихся американских образцов. Без палатки и ночных посиделок у костра нельзя понять особый дух этого праздника, ощутить единение с природой и с творческими людьми вокруг. Палаточные лагеря заполняют все пространство по кромке чистейшего Ильменского озера, поднимаясь по гористым склонам вверх. Каждый год здесь размещаются от 15 до 25 тысяч человек. Три дня этот палаточный улей гудит, знакомится, пьет и поет. Здесь все очень дружелюбны — ты запросто можешь подойти к любой палатке, разговориться-познакомиться, и тебя пригласят к огню, нальют чаю или чего покрепче и обязательно спросят: «Петь умеешь?»
Чтобы найти своих старинных друзей, здесь на специальной доске, прибитой к вековым соснам, оставляют записки с точными координатами своей палатки: «Макс, Леха Обжорин. Я в «МПП» (стрелка) по этой тропе. Слева хутор. Смотри растяжку. Заходи!» Или «Юра Боровинских, мы на холме, почти на самом верху. Круг е..нешь, может найдешь. Синяя брезентовая палатка. Ждем!»
Инфраструктура Ильменки продумана до мелочей: есть охраняемые стоянки для машин, несколько турбазных корпусов, главная и лесная сцены, торгово-хозяйственные ряды, где продается все нужное для комфортной жизни: от веревки, дров и сухого угля, горячих пирожков до специальных «дутых» ковриков на попу, в которых щеголяет пол-лагеря: пристегнул резинкой к заднему месту — и где хочешь можешь усесться на травку, не боясь простудиться или испачкаться. Воду привозят в водовозках и разливают бесплатно, также везде стоят добротно сколоченные туалеты «девочки направо, мальчики налево». Позаботилось об этом правительство Челябинской области, которое в последние годы хорошо поддерживает фестиваль. Есть свет, в специальных палатках за 50 рублей можно зарядить телефон или камеру. Отдельно стоит «Ильменский Арбат» — лоточные ряды, на которых продают разнокалиберные феньки, самодельные сувениры с символикой фестиваля, феншуйские штучки, поделки из камня, диски и книги с песнями бардов и прочий подобный товар. С едой проблем тоже нет: если ты не позаботился о котелке, то можно купить горячий плов, шашлыки, выпечку, чаи и кофе. Особо выделяются шатры и столики под зонтиками от генерального спонсора фестиваля пивной торговой марки «Уральский мастер». Их разливное пиво льется рекой из фирменных кранов, а бутылочное разлетается быстрее, чем горячие пирожки. Для детей компания стала выпускать квас. На разных полянках идут конкурсы от «Уральского мастера»: семейный — на мастерство и сноровку, спортивный — на ловкость и силу. Позаботился спонсор и о чистоте, придумав специальную акцию «Славно отдохнул — убери за собой!». Всем желающим поучаствовать раздают огромные мешки для мусора, наполнив которые можно получить приз: сухарики, бутылку пива, футболку или фирменную кружку. Для детей — хороший стимул: собрал пять пакетов мусора и получил синенькую симпатичную футболочку. Мусор летит на «ура», случился даже такой казус: журналисты из Златоуста собрали 5 пакетов, да по необходимости оставили их на 10 минут без присмотра. И кто-то предприимчивый все честно собранное похитил. «Надо же, мусор воруют!» — обескуражено, но весело заметила «потерпевшая». Так что за чистоту полян после фестиваля можно не беспокоиться. В общем, спонсоры сделали все, что могли, только не «сумели оплатить погоду», как пошутил Олег Митяев. Впрочем, с погодой все же повезло: к вечеру, за несколько часов до открытия фестиваля, тучи волшебным образом рассеялись, трава успела просохнуть. Поляну перед сценой заполнили стар и мал.
Начался концерт с песен Булата Окуджавы — традиционно, в память барда. В 1997 году он умер как раз в то время, когда на Ильменке проходил очередной фестиваль. От Окуджавы переходили к песням о войне (примечательно, на «победных» песнях молодежь с первых рядов вставала, поднимая своим примером и всех остальных), вновь возвращались к песням Булата┘ Все подпевали, дружно хлопали, в воздухе плавало неуловимое чувство со-общности, единения. Когда на сцену вышел Олег Митяев, народ был готов взорваться: кумир! Новых песен кумир не спел, все давно знакомые, исполняемые на этой сцене каждый год: «Лето — это маленькая жизнь», «Москвичка», «Пароход белый-беленький» и самую любимую в народе, перепетую шансонье Шуфутинским, — «Ножи»┘ А потом на сцену вышел одиночный представитель группы «Уматурман» Вова Кристовский. Как выяснилось, выступить на Ильменке его пригласил сам Митяев. Надо заметить, Вова Турман на ильменской сцене под парусом очень даже отличался от себя самого звездного, растиражированного в клипах Первого канала и MTV, — такой простой парень из Нижнего Новгорода. Митяев его иронично отрекомендовал: «Хочу вам представить малоизвестного — наверняка, вы не видели этого человека и не слышали его песен — лидера группы «Уматурман». Братан его Сережа не приехал, потому что он занят в студии. Я отдаю братану Вове в поддержку своего брата Леонида Марголиса». Вова Кристовский в свою очередь отшутился: «Олег мне тут сказал: возьми хотя бы шляпу, потому что тебя не узнают. Итак, я надеваю шляпу┘ поехали!» Он пел свои ранние песни, особо запомнилось легкое и ироничное посвящение Нижнему, были известные песни самого Митяева — дуэтом и в одиночку. Вспомнил даже неизвестно чью песню про походные окрестности Челябинска — «Таганай». Из своих популярных исполнил только несколько: «Проститься», «Прасковья»┘ Молодежь упрямо настаивала еще на забившем все эфиры саундтреке к фильму «Ночной дозор», но Кристовский легко отмахнулся: без брата не могу!
Закончился этот грандиозный концерт далеко за полночь. Все разбрелись по своим собственным мини-сценам: почти у каждого костра звучала гитара, простенькие, но очень искренние песни. Много пели и пили. Но не упивались — тупых разборок, которые обычно бывают среди народу, нигде не было. Все было походно-интеллигентно, потому что люди, собирающиеся здесь из года в год, — особые.
С утра светило солнце, бурлил местный Арбат, еле проснувшиеся туристы тянулись к бодрящим водам Ильменского озера, на Лесной сцене звучали авторско-любительские песни, начинали свою работу творческие мастерские┘
Три дня Ильменка кипела, чтобы выплеснуть накопившийся за год зуд по лету, костровой романтике и песням под гитару. Выплеснуть, а потом снова копить долгую зиму и встреться снова — в тридцатый раз.